Я хочу проснуться в 40 в своей чистой светлой квартире с огромными окнами, приготовить вкусный завтрак и поехать на вполне не ненавистную работу с полным принятием того, что себя и работать я люблю больше, чем мужчин.

У меня постоянная работа, съемная квартира и собака. Я теперь взрослая?

Мне тяжело существовать в условиях выбора. Я люблю все контролировать, а контролировать легко только в том случае, если есть порядок и рамки.

Как только ночью вместо привычного черного экрана я начинаю видеть сны, можно смело бить тревогу. Яркие, громкие, запоминающиеся и всегда пугающие сновидения преследуют меня в моменты душевного неспокойствия.

Когда я была подростком мне часто снился один и тот же сон, в котором меня заживо сжирали осы. Я бежала по полю, сердце громко колотилось, за спиной жутко жужжали. В итоге они всегда догоняли, а я просыпалась мокрая от пота и до смерти напуганная.

В детстве мне постоянно снилось, что я куда-то проваливаюсь. До сих пор помню, как внутренности сжимались от ощущения падения и кружилась голова.

Высоты я не боялась никогда, а ос перестала, когда меня первый раз укусили. Это было очень холодное лето, я шла в куртке и длинных штанах мимо леса и умудрилась зажать первую за июнь пчелу между пальцев. Мне было 20.

На этой неделе мне приснилось, что меня пометили красной краской в Израиле. Мне было страшно ходить по городу, поэтому я все время пыталась вернуться в Москву, но почему-то в аэропорте была война, а куда бы я не пошла, за мной везде оставался кровавый след.

У моего подсознания явные проблемы с преследованиями, а у меня с толкованием снов.

Главное правило — абстрактность. Никогда не давай точных дат, имен и фактов. Только ощущения.
Во-первых, так будет загадочнее, словно в тебе есть что-то, кроме какашек и нереализованных возможностей. Во-вторых отсутствует.

Мне стыдно за мой вчерашний срыв, а еще стыдно, что вместо того, чтобы удалить единственное его доказательство, я снова здесь.

Пусть мне и стыдно, но вчера на пару минут я испытала что-то похожее на свободу, как будто изо рта достали кляп, который душил и не давал вдохнуть полной грудью последние пару лет. Потрясающая легкость. Мне так хочется снова это испытать, что я мысленно поглядываю в сторону бара, ведь алкоголь — лучший друг словесного поноса. Второй друг писательского прогресса — болячки. Но вот в чем шутка, болячки ведут меня сегодня к врачу и строго-настрого запрещают предварительно пьянствовать, так как, так сказать, хочется быть в здравом уме и добром здравии (ха-ха).

Мне жаль, что я не пришла сюда сразу, а попыталась найти понимания у подруги, попутно пообещав, что запишусь к психотерапевту (или как там его). Зря. Я совсем забыла, что нет лучшего исцеления для души, чем нытье в интернете. Мои лучшие врачи — это безмолвные читатели, а не дипломированные психотерапевты.

Меня душит тревожность. Я думала, это началось после рецидива. Мне тогда было 19. Неприятный онколог сказала, что я затянула с лечением и подписала себе смертный приговор. Она была редкостная сука. Осадочек остался, а диагноз не подтвердился.
Первая операция? Нет, еще раньше.
Наверное, я такой родилась, а а не стала.
Я родилась синей и удушенной. Плакала днями и ночами и постоянно болела. Мама до сих пор не признается, что там было понаписано в карте. Предсказание?

А вообще, сегодня я чувствую себя лучше и больше не хочу плакать

Я пропустила какой-то важный этап взросления и навечно застряла в 16. Когда все мои друзья и знакомые каждый день делают шаг вперед, я топчусь на месте. Мне стыдно быть собой и стыдно за стыд.

Мне казалось, что я лучше. Лучше других, потому что держу все под контролем и не завишу людей, я не привязана и не обязана. Мне не нужно внимание и забота, я для себя лучший друг. Но это не так, и на деле я не знаю, как бороться с проблемами, потому что игнорирование проблемы не есть и никогда не будет ее решением.

Мой главный талант — делать вид, что ничего не было. Я мастер по играм с разумом. Главное — убедить себя. Убедить себя, что этих чувств, и переживаний, и ощущений не было. Если за них не цепляться, они исчезнут. Растворятся в будущем дне. А будущий день всегда будет предыдущим.
Главное заблуждение — думать, что тебе удалось наебать разум. Разум — это нечто высшее, неземное и неподвластное. Разум однажды победил.
Он смеется надо мной прямо сейчас. Надеюсь, я его забавляю, а не злю, а то он пошлет мне опять какую-нибудь болячку. Ненавижу болеть.

Каждую секунду борюсь с желанием перечитать, что же я там уже настрочила. В течение нескольких лет не могла сложить и двух слов, хотя потребность всегда была. Сегодня особенный вечер. Я, как в старые времена, упиваюсь жалостью к себе. Мне жалко себя и не жалко других. Я теряю человеческое лицо. Хотя, может быть, я его никогда и не приобретала? Пожалуй, да.

Злоба гниет во мне и отравляет нутро, притягивая беды. От всего написанного страшно смердит.

Надеюсь, в ближайшее время я вспомню, как расставлять запятые и высказывать мысли. Жалобы и самоуничижения.
Наверное, человек, однажды заведший блог, навсегда так и останется депрессивным, понурым подростком, прячущимся в теле взрослого человека.

Медитация предполагает умение слушать себя. Больше чем научиться медитировать, я хочу только не слушать себя. Но умирать я точно не хочу. Это страшно и больно. Я хочу быть счастливой и доброй, положительной и здоровой. Я шла к этому все время, но чертики прошлого выпрыгивают в самый неподходящий момент. Пару шагов за несколько лет перечеркиваю одним постом. Выздоровление — это иллюзия. Любители писать не вырастают в счастливых людей, проблески разума, пусть и давнишние, закрывают дорогу в счастливый мир дураков.

Одиночество оно внутри. И мы всегда берем его с собой.